Новости – Общество
Общество
«Богатым не станешь, но жить можно»
Александр Крутиков и Михаил Егоренков сваривают изделие Фото: Юлия Корчагина
Почему вологодские кузнецы не бросают свое ремесло
20 ноября, 2014 18:32
7 мин
Устюжна — небольшой районный городок с населением около девяти тысяч человек. До Революции он обеспечивал железом всю Российскую Империю и назывался Устюжной Железнопольской. Многие его жители занимались тогда кузнечным делом. Сейчас же кузнецов в городе — несколько человек.
Сегодня о былой славе Устюжины можно узнать только в краеведческом музее, который находится в одном из уцелевших местных храмов. Работы тут почти нет. Молодежь уезжает в ближайшие города: в Череповец или Санкт-Петербург.
Интерес к кузнечному ремеслу в Устюжне попытались возродить около восьми лет назад — организовали фестиваль кузнечного дела «Железное поле». В городе после этого открылись даже две кузницы. Правда, по словам местных, по прямому назначению они почти не используются — их показывают, в основном, туристам. Настоящие мастера, как говорят устюжане, живут неподалеку в поселке имени Желябова.
Желябова выглядит не лучше Устюжины. Несколько улиц, деревянные дома вдоль дороги, пара детских площадок, много заброшенных зданий — это все, что осталось от большого некогда поселка, образованного в 1928 году. В старых мастерских, которые раньше принадлежали судоверфи, сегодня и работают кузнецы.
В залах темно, стоят старые станки, работает генератор. В одном из них за шлифовальным станком стоит темноволосый мужчина. На голове у него по-рабочему повязана косынка.
– Раньше в одной только Устюжне было 150 кузнецов. Теперь остались только мы, да еще пара кузниц в самом городе, но мы занимаемся всем: и промышленной, и художественной ковкой, — рассказывает Михаил Егоренков, не поднимая головы. — Я сам местный, но уезжал учиться в Череповец. Поучился, поработал и вернулся больше трех лет назад. Устал от города. Сначала не представлял, что такое кузнечное дело, а узнал, понял, что никуда не уйду. Я накопил денег, приехал домой, пришел в кузницу и выучился. Ремесло помогает зарабатывать и добро людям делать. Нас сейчас всего в кузнице трое работает. Начал возрождать кузнечное ремесло Алексей Землянкин — мой учитель, бывший милиционер, он до службы работал в кузнице и со службы в нее вернулся.
Михаил поднимает глаза, выключает станок и идет разжигать огонь в печи. На столе рядом с ящиком золы и инструментами лежит большой крест.
– Это заказали сделать недавно, — улыбаясь, говорит Егоренков. — Несколько дней уже делаю, скоро закончу, мы же делаем почти все, что заказывают. Занимаемся разной ковкой, кому что нужно: от калитки, до сувенирки, диванчики даже кованые делаем. Недавно делали кандалы для Белозерья: одна турфирма создает подвал, где держали пленных, интерактивная экскурсия.
В кузницу заходит еще один человек — Александр Крутиков, большой плечистый уже седой сварщик.
– А что сейчас вы шлифовали? — спрашиваю я Михаила.
– Заготовка для подсвечника — подарок. Это не по заказу, а для себя, — Михаил разжигает огонь, подогревает заготовку и отбивает ее. — Это подарок на День рождения. Сначала металл нагревается до определенной температуры, оно становится гибким ковким, с помощью молота придается форма, сейчас работать с молотом стало легче намного, раньше были молотобойки. Затем, на том ручном станке, где я работал, деталь обдирается и шлифуется. Потом сваривается и красится или покрывается лаком. Работа может длиться от пары часов до нескольких месяцев.
– Что можно делать целый месяц? — удивляюсь я.
– Например, ворота. Я работал над ними около месяца. Мне их новый клиент заказал. Мы не ищем клиентов, кстати, они сами нас находят, кто-то пришел, за ним — его знакомый. Главное — качество.
– Долго учиться кузнечному делу?
– Работе с металлом — один год, — задумывается Михаил. — Художественной ковке, наверное, всю жизнь. Во время обучения делаешь всякие листочки, во время создания инструментов изучаешь основные работы с металлом. Первое что делает кузнец, когда приходит на работу, это инструменты. Кузнечное дело всегда было самым главным. Все мастера, кто бы, чем не занимался, всегда шли к кузнецу за инструментом. К нам и сейчас приходят, когда нужно что-то починить или сделать.
Тут действительно в кузницу приходит местный житель со сломанной лопатой. Просит починить.
– Извините, сделаю, — говорит мне Михаил. Разжигает огонь, подогревает лопату. Несколько раз ударяет по ней молотком и отдает обратно хозяину.
Ремесленные фестивали Михаил не любит. По его мнению, в последнее время их стало слишком много.
– Я в последних фестивалях уже не принимаю участие, — говорит он. — Немного поднадоели. Наша кузница не акцентирует на этом внимания.
– На первом фестивале мы делали решетки, у нас был старинный плетень, кринка была перекинута сверху и башмак. Председатель жюри тогда сказал, что если бы вручали первый приз, он бы достался нам, — с улыбкой вспоминает Крутиков. — Один ботинок был полностью из железа. Вы не видели? Наш плетень и теперь на площади стоит. На первых двух фестивалях было очень много народу. Сейчас идут в кузницу те, кому нужна индивидуальная работа, появились те, кто ценит. У нас нет штамповки.
– А на фестивали кто зачем едет: кто-то пообщаться, кто-то отдохнуть, продать что-то можно, клиентов найти. Чтобы о мастере узнали, нужно время. Еще проблема — мастера не умеют продавать свои работы. Я тоже не умею, но как-то потихоньку получается. Фестивали иногда в этом вопросе помогают. Кто-то умеет хорошо работать и не умеет продавать, кто-то наоборот. Нужно научиться продавать. Выбор не велик, но это сложно, — говорит Михаил.
– Я думаю, что проблема еще в том, что нет никаких программ поддержки ремесел, — замечаю я.
– Они есть, но на деле ничего не работает. Ну, человек взял кредит, но при этом, сколько необходимо отдать налоги, заплатить. Ты еще не работаешь и зарплату не получаешь, а уже в кредитах. Нужен постоянный спрос, а где его взять молодому мастеру. Получается, что все закольцовано.
– А работая здесь, удается свести концы с концами?
– Богатым не станешь, но жить можно, — улыбается кузнец. — Можно выйти на каналы продаж, но здесь тоже нужно уметь, в городе это сделать легче, поэтому и кузниц в городе больше.
Основа подсвечника готова, остается добавить несколько деталей. Мастера расходятся, Михаил провожает меня, чтобы показать дорогу до трассы на автобус в Череповец. По дороге предлагает зайти к нему домой — посмотреть на другие работы.
– Я не остался в Череповце еще и потому, что он один из самых загрязненных городов. А человек поближе к природе должен быть. Я и вегетарианцем стал по этой же причине, — улыбаясь, рассказывает кузнец, когда мы идем по улицам поселка, — Я пытался здесь что-то изменить, но как-то не все выходит. Здесь много народу пьет. А почему? Некуда пойти, ничего нет. Вот все и заливают. Человек только все потребляет, но ничего не выращивает. Я совсем недавно липы посадил, может, приживутся.
поддержать проект
Подпишитесь на «Русскую Планету» в Яндекс.Новостях
Яндекс.Новости
